Россия и мусульманский мир. - 2018.-№4(310).-С.32-44.
ТУРЕЦКИЙ ФАКТОР
АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Сулейманов Р.В.,
студент 2-го курса магистратуры факультета мировой политики
МГУ имени М.В. Ломоносова
Аннотация. Автор рассматривает роль турецкого фактора в становлении азербайджанской государственности. Описана история контактов азербайджанцев и турок начиная примерно с XI-XII вв. и до наших дней. Особое внимание уделяется роли Османской империи в становлении, а затем уничтожении Азербайджанской Демократической Республики (1918-1920), а также взаимоотношениям между Азербайджанской Республикой и Турецкой Республикой на современном этапе.
Ключевые слова: Азербайджан; Турция; независимость; государственность; азербайджано-турецкие отношения.
В 2018 г. в Азербайджане широко отмечались сразу несколько вековых юбилеев событий, которые в той или иной степени сегодня важны для самосознания азербайджанского народа[1], а также для современной азербайджанской государственности в целом. Среди всех памятных дат 1918 г. особое место занимали провозглашение независимости Азербайджанской Демократической Республики (АДР) (28 мая) и вхождение в Баку Кавказской исламской армии (далее - «Исламской армии») во главе с турецким полководцем Нури-пашой (15-17 сентября).
Если первое символизирует преемственность азербайджанской государственности от просуществовавшей 23 месяца (до 28 апреля 1920 г.) АДР до нынешней Азербайджанской Республики (АР), образованной вследствие распада СССР, то память о втором событии призвана показать ту посильную роль, которую сыграла Турция (тогда еще Османская империя) в становлении первого на мусульманском Востоке демократического государства.
На военном параде 15 сентября 2018 г. в центре Баку присутствовал и президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган, который, выступая перед высокопоставленными лицами и военными обоих государств, отметил, что Азербайджан и Турция - «две братские страны», у которых «одна история, одна культура, один язык и одна религия». По его словам, освобождение Баку войсками «Исламской армии» 100 лет назад как ничто другое «символизирует братство, дружбу, единство и общность» двух народов. «То, что радость для Азербайджана, - это и наша радость; гордость [для Азербайджана] - это и наша гордость; горе, волнение, проблема [для Азербайджана] - это и наша проблема», - резюмировал турецкий лидер[2].
Президент Азербайджана Ильхам Алиев в своем выступлении также подчеркнул нерушимость братских уз между двумя народами. «Мы были вместе сто лет назад, вместе мы и сегодня», - сказал он[3].
И Эрдоган, и Алиев в своих речах традиционно отметили немалые успехи, достигнутые двумя странами за последние годы в военной, политической, экономической, культурной и других сферах. Оба лидера также напомнили, что первым государством, признавшим независимость Азербайджана в 1991 г., была именно Турция.
В данной статье мы рассмотрим, чем исторически обусловлена такая близость двух государств. Всегда ли на протяжении истории азербайджано-турецкие отношения были на столь высоком уровне? И самое главное - почему руководству закавказской республики так важна память о роли Турции в становлении современного независимого Азербайджана?
Тернистый путь к единению
Как известно, до 1918 г. история не знала азербайджанского государства в чистом виде. Имеем в виду государство, в котором на официальном уровне азербайджанцы декларировались бы как титульная нация. В данном контексте будет не лишним напомнить, что утверждение принципа государств-наций в мирополитической системе стало происходить только примерно с середины XVII в., т.е. после окончания Тридцатилетней войны (1618-1648).
На протяжении всей истории до момента создания АДР азербайджанцы были составной частью тех или иных государств или протогосударственных образований, во многих из которых даже не было ярко выраженной титульной нации.
В национальной историографии отсутствует единое мнение об этногенезе азербайджанского народа. В советские годы, особенно после окончания Второй мировой войны, господствовала концепция мидийского происхождения азербайджанского этноса[4], согласно которой его этногенез происходил на территории существовавшего в VII-VI вв. до н.э. ираноязычного Мидийского царства (предшественник Персии и современного Ирана), которое даже можно отнести к первому азербайджанскому государству. Главный аргумент этой концепции сводится к тому, что значительная часть территории этого государственного образования находилась на землях современного Южного Азербайджана.
Позднее в советском Азербайджане, а затем и в АР стала популярной концепция об исключительно тюркском происхождении азербайджанского этноса. Согласно этой идее, Мидию неправильно считать азербайджанским государством, поскольку ее язык нельзя отнести к тюркской языковой семье.
По мнению Э.Р. Исмаилова, обе концепции весьма уязвимы. Во-первых, идея поиска истоков азербайджанского языка, пусть и в исчезнувшем, но явно не тюркском, сама по себе выглядит довольно абсурдной. Во-вторых, дошедший до нас в письменных свидетельствах нетюркский язык маловероятно был языком всех населявших Мидию племен[5].
О первых взаимоотношениях между предшественниками современных турок и азербайджанцев более-менее отчетливо можно говорить с момента возрастания тюркского элемента на Ближнем и Среднем Востоке. Процесс тюркизации региона был фактически подытожен проникновением в него огузских племен в XI-XII вв. Ряд азербайджанских историков убеждены, что тюркский элемент имел распространение на территории современного Азербайджана еще задолго до проникновения огузов. В частности, З.М. Буниатов утверждал, что «ошибочно считать тюрков пришлым элементом в Азербайджане, поскольку тогда приходится закрывать глаза на присутствие очень больших и влиятельных тюркских объединений на более ранних этапах»[6].
Отношения между турками, проживавшими в Османской империи, и азербайджанцами, населявшими различные государства на территории современного Северного Азербайджана и Южного Азербайджана (Государство Ширваншахов, Государство Ильдегизидов (Атабеков), Государство Каракоюнлу, Государство Аккоюнлу и др.) в период позднего Средневековья и в начале Нового времени были довольно непростыми, зачастую даже враждебными. Населяя государства, соперничающие между собой, предшественники современных турок и азербайджанцев были разделены с точки зрения идеологии, культуры, языка и даже религии[7].
Апогеем этой разобщенности двух народов можно считать противостояние Османской империи и государства Сефевидов (1501 г. - середина XVIII в.)[8]. Между двумя странами с небольшими передышками шла перманентная борьба за сферы влияния в регионе.
Отголоски того противостояния слышны и сегодня. В частности, в популярном (в том числе и в России) турецком историческом сериале «Великолепный век» сефевидские правители, в частности шах Тахмасиб I (1514-1576), представлены довольно трусливыми и слабыми на фоне того же султана Османской империи Сулеймана I (1494-1566). В связи с этим ряд азербайджанских историков выступают с резкой критикой подобной интерпретации азербайджано-турецких взаимоотношений в ту историческую эпоху. В частности, директор Института истории Академии наук Азербайджанской Республики Я.М. Махмудов считает «Великолепный век» «большим оскорблением как в отношении турецкой истории, так и в отношении азербайджанской истории»[9].
В то же время, помимо многочисленных войн за ресурсы и сферы влияния, по дошедшим до нас письменным источникам мы можем свидетельствовать о торгово-экономических отношениях между турками и азербайджанцами в то время, которые, однако, также были весьма непростыми. Примерно в конце XV в. в Европе с развитием раннекапиталистических отношений резко возрос спрос на шелк-сырец (в частности, на венецианских шелкоткацких предприятиях), который в тот момент в большом количестве добывали в Государстве Аккоюнлу (1468-1501)[10]. Между тем политика султана Османской империи Мехмеда II (1432-1481) была направлена на то, чтобы шелк-сырец, поставляемый с Востока в европейские страны, обрабатывался в Турции, чтобы таким образом Османская империя фактически становились ключевым экспортером этого востребованного у европейского потребителя товара. В наши дни подобная практика используется Турцией в отношении энергоресурсов. К примеру, Анкара уже на протяжении многих лет закупает у Баку природный газ по самым выгодным для себя условиям и по ценам значительно ниже рыночных (примерно на 30%)[11], что позволяет Турции оставаться одним из ключевых поставщиков углеводородов для европейского потребителя.
В XVI в. начинается активное сближение Сефевидской империи с Россией. Оба государства искали союзников для противостояния Османской империи, которая в тот период находилась в зените своего могущества. Конфессиональные различия не были препятствием для Москвы и Исфагана в противостоянии общему врагу. Тем не менее дружественные отношения между двумя государствами переросли в не более чем укрепление торгово-экономических связей[12] - создать полноценный военный союз не удалось[13].
После падения Сефевидской империи в первой половине XVII в. на ее осколках образовалось несколько феодальных государств (ханств). После изнурительных междоусобных войн к концу XVIII столетия в Иране укрепилась династия Каджаров во главе с Ага Мохаммад-ханом (1742-1797). Он одержал верх над другими претендентами на шахский престол и сумел подчинить себе большую часть Ирана, включая территории современных Северного Азербайджана и Южного Азербайджана[14].
В этот же период активизируется политика Российской империи на Кавказе. Еще в эпоху Петра I (1672-1725), когда Россия начала активно развивать собственный флот и завоевывать себе статус морской державы, не в последнюю очередь взоры империи пали на Каспий.
С присоединением Северного Азербайджана в начале XIX в. Россия стала активно привлекать азербайджанцев в те войны, которые она на тот момент вела. В частности, как отмечает Т. Светоховский, империя использовала суннитско-шиитские противоречия, благодаря которым азербайджанцев удалось привлечь для противостояния Турции (как минимум, в Русско-турецкой войне (1828-1829) и в Крымской войне (1853-1856)), а также для подавления антироссийского движения, распространявшегося в Дагестане[15].
Присоединение к Российской империи также способствовало формированию азербайджанской интеллигенции, которая во второй половине XIX столетия занялась поисками самосознания. Этот процесс был во многом стимулирован распространением в империи движения пантюркизма, одним из пионеров которого был крымский татарин Исмаил Гаспринский (1851-1914). В своей газете «Терджюмен» («Переводчик»), выходившей с 1883 г. в Бахчисарае[16], он проповедовал единство всех тюрок Российской империи. Первым шагом на пути единения всех тюрок, по мнению Гаспринского, должно было стать создание единого литературного языка, приемлемого для всех тюрок, - от Балкан до Китая. Таким языком, по его словам, мог стать стамбульский диалект турецкого языка, т.е. официальный язык Османской империи, на котором, собственно, и издавался «Терджюмен».
В Азербайджане подобные попытки османизации в основном подвергались критике за искусственность. В частности, журнал «Кешкюль» впервые разграничил понятия национальности и местной религиозной общины, обозначавшиеся в тот период единым словом «миллет». Издание предлагало понятие «азербайджанские тюрки» для обозначения народа, проживающего по обе стороны российско-иранской границы[17].
В самой Турции большое влияние на интеллектуальную жизнь оказывали выходцы из России, в основном татары и азербайджанцы, которые возглавили движение пропаганды пантюркизма. В частности, азербайджанец Али-бей Гусейнзаде (1864-1940) сформулировал лозунг «Тюркизация. Исламизация. Европеизация», который впоследствии был модифицирован турецким мыслителем и одним из идеологов пантюркизма Зиёй Гёкальпом (1876-1924). В Азербайджане эти три слова станут основой трехцветного флага независимой республики.
Таким образом, к началу XX в. происходило постепенное сближение азербайджанцев и турок на основе идей пантюркизма, построения единой тюркской нации с общим языком на пространстве Турана - обширной территории от Анатолийского полуострова до Китая. В Азербайджане отчасти выразителем этих идей стала партия националистической направленности «Мусават» во главе с Мамед Эмином Расулзаде (1884-1955), которому было суждено стать одним из основателей первого независимого азербайджанского государства.
Роль Турции в становлении, а затем уничтожении АДР
С первых дней своего возникновения (28 мая 1918 г.) одной из ключевых задач АДР было налаживание отношений с Османской империей. Формирование турецко-азербайджанского военнополитического альянса, длившегося с мая по ноябрь 1918 г., было легализовано 4 июня Договором о мире и дружбе. В четвертой статье данного соглашения подчеркивалось, что в случае возникновения угрозы безопасности руководство Османской империи берет на себя обязательство «оказать помощь вооруженной силой правительству Азербайджанской Республики»[18].
Важно отметить, что Турция официально не ратифицировала этот документ и до конца сентября не признавала Азербайджан независимым государством[19]. По словам Т. Светоховского, «турки рассматривали Восточное Закавказье как часть образовывающейся Туранской империи, в которую, кроме того, должны были войти Северный Кавказ, северная часть Персии и Туркестан»[20].
Так или иначе в конце мая 1918 г. в Гяндже при непосредственном участии турецких офицеров была сформирована «Исламская армия», в которую вошли части двух турецких дивизий - 5-й Кавказской и 15-й Чанахгалинской, а также «Особый Азербайджанский корпус». Численность турецкого контингента в итоге составила примерно 15 тыс. штыков и сабель, азербайджанских частей — около 5 тыс.[21] В результате военных действий в течение лета - начала осени 1918 г. азербайджано-османской армии удалось освободить всю территорию Азербайджана. Кульминацией тех событий стало освобождение Баку 15 — 17 сентября, находившегося в тот момент под властью правительства Диктатуры Центрокаспия, опиравшегося на блок социал-демократов, правых эсеров и правых дашнаков.
Несмотря на успехи на кавказском фронте, положение Османской армии и ее союзников на других направлениях было катастрофическим: одна за другой терялись позиции в Палестине, Сирии, на Балканах. В результате уже 30 октября Турции фактически пришлось признать свое поражение в Первой мировой войне, что и было зафиксировано в Мудросском перемирии, одна из статей которого гласила, что державы Антанты берут под свой контроль железнодорожное сообщение в Закавказье и оккупируют Баку, а Турция обязуется вывести оттуда свои войска[22].
Унизительное поражение в Первой мировой войне и в целом острый социально-политический кризис, охвативший Турцию в тот период, требовали от ее руководства искать союзников. Фактически единственной страной, с которой у кемалистской Турции тогда совпадали стратегические устремления, была Советская Россия.
Независимый Азербайджан, с первого дня своего существования находившийся в окружении целого кольца врагов, стал разменной монетой для Москвы и Анкары, преследовавших свои корыстные интересы в регионе. Как отмечает Р.С. Мустафа-заде, «не сумев “экспортировать” мировую революцию на Запад, большевики сделали ставку на распространение своего влияния на Восток, прежде всего в Турцию и Иран»[23]. Роль Азербайджана рассматривалась не только как коридор, способный соединить Турцию и Россию, но и как сырьевая база для поддержки дальнейшей большевизации Турции. «Общность целей в упрочении своих региональных позиций и взаимная заинтересованность в поддержке друг друга привели к тому, что в Азербайджане и Москва, и Ангора (ныне Анкара) заговорили на одном “геополитическом языке” и уже не нуждались в услугах “азербайджанских переводчиков”», - подчеркивает Р.С. Мустафазаде[24].
В день открытия Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ), состоявшегося 23 апреля 1920 г. (за пять дней до ликвидации АДР) в Анкаре, Мустафа Кемаль (1881-1938) потребовал от Баку «пропуска советских войск к границам Турции для обороны их от английских нападений»[25].
Несколько дней спустя - 26 апреля - М. Кемаль в своем обращении к советскому правительству, помимо предложения установить дипломатические отношения с Советской Россией, пообещал «заставить Азербайджанскую Республику войти в круг Советских государств»[26].
На руку большевикам был и тот факт, что немалая часть турецкого офицерства, находившаяся в Азербайджане, была априори настроена на смену власти в этой молодой республике. По словам Т. Светоховского, «турецкие офицеры с нетерпением ждали смены власти в Баку, так как появление Советского Азербайджана сблизило бы ленинскую Россию с исламской Турцией. Преобладание таких настроений среди офицерского корпуса ускорило деморализацию солдатских рядов»[27].
К 27 апреля войска 11-й армии большевиков практически беспрепятственно прошли через всю территорию Азербайджана с севера на юг и почти полностью заняли столицу АДР - Баку. В ночь с 27 на 28 апреля парламент АДР под председательством М.Э. Расулзаде принял решение о передаче власти большевикам. Окончательная оккупация Баку и всего Азербайджана была завершена к маю — началу июня 1920 г., хотя и в некоторых уездах очаги сопротивления сохранялись на протяжении всего 1920 г.
Говоря о противоречивом характере турецко-азербайджанского союза, Т. Светоховский подчеркивает, что «пантюркизм как идеология существенно способствовал росту национального самосознания, и азербайджанцы всё больше осознавали свою принадлежность к тюркским народам, однако протурецкая ориентация не совсем сочеталась с устремлениями (руководства АДР. - Прим, авт.) самостоятельно управлять делами своей страны»[28].
Еще в 1919 г. М.Э. Расулзаде, известный своими симпатиями к Турции, выступая в азербайджанском парламенте, сказал: «Мы знали, что наш народ имеет одни привычки — особый уклад жизни, а турки — другой. И если бы Константинополь хотел управлять Баку, то Баку пошел бы против Константинополя»[29].
«Одна нация - два государства»
Говорить об азербайджано-турецких контактах в период существования СССР довольно проблематично, поскольку они напрямую зависели от отношений между Москвой и Анкарой. Как уже отмечалось выше, эти отношения, особенно после Второй мировой войны, были весьма непростыми. Прямые контакты между Турецкой Республикой и Азербайджанской ССР фактически отсутствовали.
Распад СССР и обретение независимости побуждали руководство Азербайджана, как и других новообразованных республик, обращаться в прошлое с целью конструирования собственной идентичности, как бы продолжая те традиции государственности, которые были заложены почти 100 лет назад.
Одним из наиболее ярких выразителей идей новой азербайджанской государственности и идентичности азербайджанского народа был лидер «Народного фронта Азербайджана» (НФА), второй президент республики Абульфаз Алиев (1938-2000), более известный как Эльчибей, пришедший к власти в июне 1992 г. Он считал азербайджанцев тюрками, а азербайджанский язык - диалектом анатолийского турецкого. Вину за изменение названия языка он возлагал на И.В. Сталина (1878-1953)[30].
Как отмечает З.М. Али-заде, за время годичного правления НФА Турция, самой первой признавшая независимость Азербайджана[31], «начала постепенно осваивать место “старшего брата”, добровольно оставленное Россией»[32].
Протурецкая ориентация Азербайджана, хотя и не столь откровенная, была продолжена и пришедшим к власти в стране в 1993 г. Гейдаром Алиевым (1923-2003), которому приписывают актуальную и по сей день формулу взаимоотношений Баку и Анкары - «Одна нация - два государства». В Азербайджане, в частности, надеялись на военную помощь со стороны Турции в разрешении нагорно-карабахского конфликта, чего, однако, не произошло. Тем не менее азербайджанское руководство продолжало укреплять торгово-экономические, военные и другие связи именно с суннитской Турцией, а не, скажем, с шиитским Ираном, где сегодня проживают порядка 30 млн этнических азербайджанцев. По мнению Р. Мотика, плохая репутация Ирана в Азербайджане обусловлена, как минимум, следующими тремя факторами: наследие антииранской пропаганды во времена СССР, дружественные отношения Тегерана с Ереваном, непривлекательность иранской модели построения государства, основанной на религиозных догматах[33].
Несмотря на демонстрируемое лидерами двух стран единство, между Баку и Анкарой сохраняется немало противоречий по ряду внешнеполитических вопросов. Так, Азербайджан не признает независимость Косова, солидаризировавшись с Сербией, в то время как Турция была одной из первых, кто встал на сторону албанцев-косоваров. В 2003 г. Баку поддержал военную интервенцию США в Ирак и даже выделил небольшой военный контингент, в то время как Анкара отказала Вашингтону даже в пропуске войск через свою территорию. Из-за нерешенности нагорно-карабахской проблемы Азербайджан не признает независимость Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК).
Как пишет Р.Н. Мусабеков, «настоящим испытанием на прочность азербайджано-турецкого партнерства» стало подписание в октябре 2009 г. так называемых Цюрихских протоколов о нормализации отношений между Турцией и Арменией[34]. В Баку это событие восприняли крайне негативно и пригрозили Анкаре пойти на пересмотр условий по поставкам энергоносителей[35]. Между двумя странами на короткий период началась так называемая «война флагов», когда сначала в турецкой Бурсе 14 октября во время футбольного матча между сборными Турции и Армении было запрещено проносить на стадион азербайджанские флаги, а затем 21 октября в Баку были спущены турецкие флаги, что привело к взаимному обмену нотами между внешнеполитическими ведомствами двух стран. В итоге непродолжительный конфликт удалось нивелировать, а Анкаре отказаться от сближения с Ереваном.
Таким образом, после нескольких веков соперничества и вражды, только к концу XIX — началу XX в. началось постепенное сближение азербайджанского и турецкого народов на фоне распространения идей пантюркизма, охвативших тогда Османскую империю и некоторые мусульманские народы Российской империи. Турецкий фактор играл не последнюю роль в становлении азербайджанской государственности как в 1918 г., так и уже в 1990-е годы. Между тем заинтересованность турок в ликвидации АДР в 1920 г., нежелание Турции участвовать в полномасштабной войне на стороне Азербайджана в войне за Карабах в 1991-1993 гг., ситуация вокруг Цюрихских протоколов 2009 г., непризнание Азербайджаном ТРСК, наличие других разногласий по международным вопросам между Баку и Анкарой демонстрируют, что обе стороны в первую очередь руководствуются собственными интересами и существующей внешнеполитической конъюнктурой, а не стремлением всегда и во всем соответствовать вышеупомянутому принципу «Одна нация - два государства».
Статья предоставлена автором для публикации
в бюллетене «Россия и мусульманский мир»
[1] Здесь следует оговориться, что речь идет о представителях исторического Северного Азербайджана - территории, сформированной по результатам подписанных между Российской империей и Персией Гюлистанского мирного договора (1813) и Туркманчайского мирного договора (1828). Сегодня это фактически территория современной Азербайджанской Республики (АР). Исторический Южный Азербайджан в наше время представляет собой останы (провинции) Ардебиль, Восточный Азербайджан и Западный Азербайджан в составе Исламской Республики Иран (ИРИ).
[2] https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/98629/baku-nun-kurtulusunun-100-уil-donumu-toreninde-yaptiklari-konusma
[4] Мидийская концепция получила большое распространение на фоне борьбы с пантюркизмом, а также присоединения Турции к идеологически враждебному Советскому Союзу блоку западных стран - в 1952 г. Турция стала членом НАТО.
[5] Исмаилов Э.Р. Очерки по истории Азербайджана. - М.: Флинта, 2010. - С. 21-22.
[6] Цит. по: Исмаилов Э.Р. Очерки по истории Азербайджана. - М.: Флинта, 2010. -С. 46.
[7] Как известно, мусульмане Османской империи в массе своей были приверженцами ислама суннитского толка, а в тех государствах, где проживали азербайджанцы, господствовала шиитская версия самой молодой мировой религии.
[8] Между иранскими и азербайджанскими историками нет единого мнения по вопросу происхождения династии Сефевидов и Сефевидского государства в целом. Позиции многих специалистов зачастую сводятся к этнизаци Сефевидского государства - иранского, с одной стороны, или азербайджанского, соответственно, - с другой. Примечательно, что, например, в современных иранских учебниках по истории утверждается, что основатель Сефевидской империи шах Исмаил I (1487-1524) сыграл огромную роль в объединении иранского этноса; в азербайджанских учебниках шаху Исмаилу 1 приписываются те же заслуги, но в отношении азербайджанского этноса (ср. Тарих-е Иран уа Джихан (2) (на перс.). Ширкят-е Чап уа Нэшр-и Китабха-и Дерси Иран. - Тегеран, 2013. - С. 103 и Azərbaycan tarixi 7-ci sinif. Azərbaycan Respublikası Təhsil Nazirliyi. - Bakı, 2014. -S. 117-118).
[10] İ.M. Məmmədov. Azərbaycan tarixi (Ali məktəblər üçün dərslik). «Adiloğlu» nəşriyyatı. - Bakı, 2005. - S. 192-196.
[11] https://www.sabah.com.tr/ekonomi/2015/10/23/turkiyeye-10-milyar-dolar-zarar-ettirildigi-iddiasina-yalanlama
[12] Как отмечает П.П. Мельгунов, «отношения между Ираном и Россией были настолько дружескими, что после смутного времени (начало XVII в.), когда нуждающиеся в деньгах русские обратились за долгом к соседним государствам, откликнулись лишь Сефевиды и отослали в Россию известное количество золота и серебра» (см.: Мельгунов П.П. Очерки по истории русской торговли XVI- XVII вв. - М., 1905. - С. 224).
[13] Наджафли Т. Взаимоотношения Азербайджанского государства Сефевидов с Россией в XVI-XVII вв. Вопросы истории. - 2015. -№ 4. - С. 122-136.
[14] Всемирная история: В 6 т. Т. 5: Мир в XIX веке. - М.: Наука, 2014. - С. 559.
[15] Swietohowski Т. Russian Azerbaijan. 1905-1920. The shaping of National identity in a Muslim community Cambridge University Press. - Cambridge, 1985. - P. 8-10.
[16] Спонсорскую поддержку этому изданию, в частности, оказывал азербайджанский миллионер и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев (1823-1924).
[17] Сафаров Р. Ф. Азербайджанцы между мусульманской уммой и их национальной идентичностью. II Бигиевские чтения - 2015. Мусульманская мысль в XXI веке: Единство традиции и обновления. М.: Медина, 2016. - С. 355-356.
[18] Цит. по: Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Армия (документы и материалы). Издательство «Элм». - Баку, 1998. - С. 16.
[19] Мустафа-заде Р.С. Две Республики. Азербайджано-российские отношения в 1918-1922. -М.: МИК, 2006. -С. 112.
[20] Swietohowski Т. Russian Azerbaijan. 1905-1920. The shaping of National identity in a Muslim community Cambridge University Press. - Cambridge, 1985. - P. 130.
[21] Мустафа-заде Р.С. Две Республики. Азербайджано-российские отношения в 1918-1922. -М.: МИК, 2006. - С. 34.
[22] Там же. - С. 47.
[23] Там же. - С. 131.
[24] Мустафазаде Р.С. Две Республики. Азербайджано-российские отношения в 1918-1922. - М.: МИК, 2006. -С. 130.
[25] Цит. по: Краснов В.Г., Дайнес В О. Неизвестный Троцкий. Красный Бонапарт (документы, мнения, размышления). - М., 2000. - С. 368.
[26] Цит. по: Мустафа-заде Р.С. Две Республики. Азербайджано-российские отношения в 1918-1922. - М.: МИК, 2006. -С. 132.
[27] Swietohowski Т. Russian Azerbaijan. 1905-1920. The shaping of National identity in a Muslim community Cambridge University Press. - Cambridge, 1985. - P. 177.
[28] Swietohowski Т. Russian Azerbaijan. 1905-1920. The shaping of National identity in a Muslim community Cambridge University Press. - Cambridge, 1985. - P. 130.
[29] Цит. по: Азербайджанская Демократическая Республика (1918-1920). Парламент (стенографические отчеты). Издательство «Элм». - Баку, 1998. - С. 165.
[30] Агаев Р., Али-заде З. Азербайджан. Конец Второй республики. (1988-1993). - М.: Граница, 2006. - С. 591.
[31] Это произошло 9 декабря 1991 г., т.е. уже на следующий день после подписания Беловежских соглашений.
[32] Агаев Р., Али-заде 3. Азербайджан. Конец Второй республики. (1988-1993). - М.: Граница, 2006. - С. 597.
[33] Raoul Motika. Islam in Post-Soviet Azerbaijan. Archives de sciences sociales des religions. Islam et politique dans le monde (ex-)communiste. Juillet-septembre, 2001. -P. 113.